Из истории Конкурса Чайковского


	Главная		История		Руководитель		Солист		Репертуар		Гастроли		Фотоальбом		Пресса о нас		Партнеры

Из истории Конкурса Чайковского

Международный конкурс имени Чайковского задумывался в Советском Союзе не только с творческими, но и политическими целями. Это был удачный способ показать, чем страна сильна – своей культурой, музыкой. Советские люди, желая общаться с миром, приняли Конкурс с невероятным энтузиазмом. Однако Конкурс – это не только бесконечный праздник. В его истории есть и драматические страницы. Рассказывают «Новости культуры».

В 1958 году никто и не предполагал, что конкурс скрипачей и пианистов будет иметь свою историю. Он задумывался как разовое мероприятие. Публика штурмовала кассы. Ван Клиберн, который потом стал чуть ли не символом конкурса, был еще никому не известен. Нескладный, долговязый с огромной шевелюрой, он появился только ко второму туру, поскольку уже до этого был лауреатом престижного музыкального форума. Его Концерт Чайковского стал сенсацией. Жюри недоумевало: откуда он взялся, этот русский американец? Он не вписывался в подготовленный сценарий раздачи призов.

Когда Ван Клиберн выходил из гостиницы «Пекин», где его поселили на время конкурса, его осаждали поклонницы. Они дарили ему подарки – банку варенья, шапку-ушанку, вязаные носки – и все признавались в любви. «Насколько я знаю, вы были на всех конкурсах?», – спрашивают у поклонников. «Да, с самого первого. Когда Клиберн играл, мы на всех прослушиваниях его слышали, на концертах на всех. Потом мне довелось поехать в Сочи в тот год, когда он приезжал. Так что я его слышала везде». «А я заболела, на третьем туре не была, лежала и рыдала», – отвечают они. Сам Клиберн признается, что чувствовал себя гениальным и самым счастливым в жизни лишь однажды – в течение получаса во время своей триумфальной игры.

Среди конкурсантов были и очень яркие личности, которые как раз и отпугивали своей неординарностью. Мариам Игнатьева, освещавшая почти все состязания считает, что, обращая внимание на технику исполнения, жюри иногда не видит личности музыканта. «Конкурс не всегда выявляет самую интересную фигуру. Я помню, был такой француз Жан Полье на Третьем конкурсе. Потрясающий пианист, мальчик лет семнадцати. Он так играл Моцарта, как никто никогда на конкурсе не играл. Он получил двенадцатое место», – рассказывает Мариам Игнатьева.

Шестнадцатилетний пианист Алексей Султанов перед конкурсом в 1986 году в репетиционном зале открывал рояль и уронил на руку крышку. Был травмирован палец. Музыкант принял волевое решение: участвовать в состязании во чтобы то ни стало. «За кулисами стоял врач с анестезией, с ампулами, которые спортивные ампулы – внешняя заморозка. Леша после каждого произведения выходил за сцену, там вскрывалась ампула, замораживался палец, и он возвращался на сцену. Единственное: заморозка действовала одну-две минуты, а произведение, в среднем, идет немножко побольше, особенно Аппасионата. И он доигрывал на полном контакте с пальцем своим», – вспоминает брат пианиста Сергей Султанов.

До третьего тура он не дошел: жюри под предлогом больной руки списало конкурсанта с дистанции. Через три года Алексею рукоплескала публика и жюри Конкурса Вана Клиберна в США. Там он был первым. Далее была всемирная слава, но Алексею хотелось вернуться к российскому слушателю. Он решил второй раз войти в одну реку и стал участником конкурса Чайковского в 1998 году. Победы, к сожалению, не случилось. Может, слишком яркая индивидуальность и бешеный темперамент испугали членов жюри? К сожалению, два года назад Алексея не стало. Остались только записи его концертов.

Единственный Гран-при за всю историю – у вокалистки Хиблы Герзмавы. Это было на Десятом конкурсе, где по всем остальным специальностям не присудили ни одной первой премии. «Это было, как облачко, которое надо было пережить. Волновалась жутко. Третий тур был последним, и там я волновалась меньше», – вспоминает певица. С победы на конкурсе началась история ее успеха. Она отправилась в мировое турне, а позже стала исполнительницей главных партий в Театре Станиславского и Немировича-Данченко. История конкурса продолжается, и главное в ней все равно не лауреатские звания и премии, а судьбы людей.