ищу спонсора в москве.

История
Руководитель
Солист
Репертуар
Гастроли
Фотоальбом
Пресса о нас
Партнеры
         
     
 

 

 

 

Галина Вишневская: "Я работы не боюсь"

Она пела на главных оперных сценах мира. Ею восторгались короли и президенты. О закрытом характере Галины Вишневской ходят легенды.

Галина Вишневская

Когда и где родилась: 25 октября 1926 года в Ленинграде (фамилия в девичестве — Иванова)
Знак зодиака: Скорпион
Семья: первый супруг — морской офицер Георгий Вишневский, второй — директор Ленинградского областного театра оперетты Марк Рубин, третий — виолончелист Мстислав Ростропович (умер 27 апреля 2007 года). Старшая дочь — Ольга Ростропович; внуки — Олег (15 лет) и Мстислав (12 лет). Младшая дочь — Елена Ростропович, внуки — Иван (24 года), Сергей (21 год), Анастасия (17 лет) и Александр (15 лет)
Карьера: в 1944 году поступила в Ленинградский областной театр оперетты, в 1951-м — солистка Ленинградской филармонии, с 1952-го — солистка Большого театра. В 1974 году с семьей уезжает во Францию, возвращается в 1990-м. Исполнила главные партии более чем в 30 операх, среди которых «Евгений Онегин» (1953), «Фиделио» (1954), «Аида» (1958), «Пиковая дама» (1959), «Война и мир» (1959), «Травиата» (1964) и др. Играла Екатерину II в спектакле МХАТа им. Чехова «За зеркалом» (1994). Снялась в фильмах «Катерина Измайлова» (1966), «Провинциальный бенефис» (1993) и «Александра» (2007). Автор книги воспоминаний «Галина» (1991). С 2002 года — художественный руководитель Центра оперного пения в Москве
Вкусы: еда — соленые огурцы; напиток — шампанское; цвета — красный, вишневый; музыкальный инструмент — виолончель; цветы — ландыши

Диета для учениц

— Говорят, вы почти заставляете худеть учениц в вашем Центре оперного пения.
— Я им просто говорю: ну кому ты будешь нужна в таком виде? Для чего мне вкладывать в тебя силы? Чтобы ты ничего не делала? Тогда иди кашу варить… Следить за собой надо обязательно. Вот после меня пусть толстеют, а при мне — ни-ни. Хотя, думаю, что после двух лет обучения здесь им уже не даст распуститься достигнутый культурный уровень. И они также не будут, например, в двадцать девять лет ходить с голым пупком. Когда девочка молоденькая так ходит, это нормально, это что-то вроде шутки, но когда идет женщина, а у нее висит брюхо и открыт пуп... Так выглядеть я не позволяю никому.

— В этом году вашему Центру исполнилось пять лет. Чем встретили юбилей?
— Плодотворной работой и хорошим репертуаром. У нас уже восемь опер поставлено: «Фауст», «Иоланта», «Риголетто», «Кармен», «Руслан и Людмила», «Царская невеста», «Вампука», «Евгений Онегин»…

Я сегодня полностью посвятила себя Центру и ученикам. Даже живу здесь на Остоженке, 25, на самом верхнем этаже. У меня там квартира. В одиннадцать утра спускаюсь на занятия, в пять вечера поднимаюсь к себе. Присутствую на каждом нашем спектакле. Порой даже из здания не выхожу. Уже и не знаю, что там за окном происходит и вообще в каком городе нахожусь. Вот видите из окна крышу дома напротив? Так она похожа на ту, что видна из нашей квартиры в Лондоне. Вот иногда и забываюсь.

На сцену больше ни ногой

— Какой вы руководитель? Почему-то кажется, что достаточно жесткий…
— Я просто люблю дисциплину и порядок. И этого прежде всего требую от учеников. Не выношу опозданий, расхлябанности. Два раза опоздал на занятия — на третий вылетишь из школы. Могу отчислить и за нежелание учиться.

— Насколько известно, вас вокалу учить не пришлось. Вы — певица от Бога.
— Когда я окончила семь классов, началась война, потом блокада. Все школы, учебные заведения закрывались и эвакуировались. Где было учиться?! Да, у меня оказался от природы поставленный голос, но потом два года я все-таки брала уроки у ленинградского педагога по вокалу Веры Николаевны Гариной. Восемь лет пела в оперетте и на эстраде, а уже потом попала в Большой театр… (Смеется.) Может, и хорошо, что не училась, а то заучили бы.

— А можно заучить?
— Еще как! Столько случаев таких знаю. Да у самой был неудачный опыт: через три месяца занятий с одним педагогом у меня неожиданно пропали верхние ноты. Он просто не смог правильно объяснить мне задачи работы с диафрагмой. Чтобы ничего подобного не произошло, педагог должен сам быть хорошим певцом и ученик должен его понимать. Учитель дает тебе, а ты бери…

— Галина Павловна, признайтесь, хотели бы снова выйти на сцену?
— (С возмущением.) Я сумасшедшая, что ли?! Надо же быть ненормальной, чтобы в моем возрасте выйти на сцену и петь. Зачем? Я же не могу в восемьдесят лет петь так, как пела раньше! Ясно, что это будет плохо. Зачем же тогда?! Не знаю, как с другими происходит, а у меня это случилось абсолютно нормально. Я пела долго, пела хорошо, а в шестьдесят четыре года вдруг почувствовала, что устала. Почти в один день просто перестала принимать приглашения, отменила несколько выступлений —все было кончено. И больше рта не открывала ни дома, ни на сцене… Закрылась эта книга, и начался другой период жизни.

В Чечню уехала втайне от Ростроповича

— В прошлом году на киноэкраны вышел фильм Александра Сокурова «Александра», где вы сыграли бабушку офицера, воюющего в Чечне. Для многих, привыкших вас видеть в несколько иных ролях, это было совершенно неожиданно.
— Для меня, представьте, тоже это предложение Сокурова было неожиданным, и я поначалу отказалась. Это же возрастная роль совершенно не моего амплуа — в опере я привыкла петь молодых красавиц и решила, что просто не смогу сыграть, но Александр Николаевич меня убедил. «Если вы откажетесь, я вообще снимать этот фильм не буду!» — сказал он мне тогда. Ну, думаю, если режиссер такого масштаба, как Сокуров, видит во мне этот персонаж, значит, нужно отдать ему бразды правления.

— Вас, такую красивую и величественную, в фильме и не узнать…
— После того как меня в первый раз загримировали, надели седой парик, платье старухи, я посмотрела в зеркало и… Испытала, конечно, шок. Потом, уговаривая себя, что такой тоже надо иногда уметь быть, привыкла и постепенно стала вживаться в роль. Я вспоминала бабушку по отцу Дарью Александрову Иванову, которая меня растила, — как она ходила, как жила, что думала… И это все пошло в мою героиню.

— Что на съемках оказалось самым сложным?
— Вообще вся работа была сложная. Это же не шутка: успеть снять фильм за один месяц! А я была почти в каждом кадре. Надо было рано утром вставать, ехать на площадку, быть там целый день. И все это в жару под сорок градусов. Снимали же летом 2006 года в жаркой Чечне.

— Не страшно вам было туда отправляться?
— Нет, страшно не было. Только давила ситуация: везде солдаты, палатки, разбитые дома кругом, разруха. Конечно, там уже начали отстраивать все заново, однако следы войны с той земли еще не ушли. Но, с другой стороны, мне, пережившей ленинградскую блокаду, не привыкать к такому зрелищу. Мне было пятнадцать лет, когда началась война, и все отчетливо помню. Кстати, я награждена медалью «За оборону Ленинграда», которой очень горжусь.

— Это правда, что вы скрыли от мужа свою поездку в Чечню?
— Абсолютная правда. Иначе Мстислав Леопольдович меня бы не пустил. Мы улетали в Минеральные Воды и только оттуда уже добирались в Грозный. Помню, позвонила ему. Он спрашивает: «Ты где?» Ну, я все честно и сказала ему: мол, в Чечне. Ростропович кричит в трубку: «Давай приезжай срочно обратно!» Но я ведь не могу — бригада съемочная уже готова работать.

— Галина Павловна, в прошлом году случилось еще одно событие, о котором многие писали и говорили: вы выставили семейную коллекцию картин и фарфора на аукцион Sotheby's. Это решение вы принимали вместе с супругом или уже одна?
— Это мы решили вместе. Еще в 2006 году мы продали на этом аукционе кое-что из нашей коллекции. Просто тогда не было разговоров сразу целиком ее продавать, но мы уже стали думать о том, что пора начинать обустраивать свои дела... Ушел Мстислав Леопольдович. И когда его не стало, я вдруг с особой ясностью поняла, что тоже могу уйти в любой момент. Почему нет?! Это нормально. И надо устраивать свои дела, пока ты соображаешь, пока можешь это сделать. Остаются дети, наследство — надо за это отвечать…

— Уже известно, что коллекцию накануне проведения аукциона выкупил бизнесмен Алишер Усманов и что она останется в России…
— Я очень довольна этим фактом. Читала в газетах, что будто бы выставят ее в Константиновском дворце под Санкт-Петербургом.

— А разве вы лично не знакомы с Усмановым?
— Нет, не знакома.


Мобильники складываю в шкаф

— У вас много друзей?
— Их всю жизнь было мало. Я придаю большое значение этому слову — «друг». Мы жили в таких условиях, что довериться кому-то было сложно. Вокруг — сплошные предательства. Говоришь одно, думаешь другое… Боялись доносов, боялись, чтобы не дай Бог не проговориться. Хотя, наверное, это был не страх, а осторожность. Я вот по телефону до сих пор не могу говорить много. «Алло! Да, приходи, поговорим», «Как себя чувствуешь? Спасибо, хорошо. До свидания». Все. И писем не пишу. Книжку написала только потому, что меня разрывало от необходимости рассказать правду о том, что случилось с нами… Но привычка не болтать лишнего осталась!

— Поэтому за все время нашего общения у вас ни разу не зазвонил мобильный телефон?
— А у меня его нет! Я любую технику не выношу совершенно. Вот сейчас вашу вот эту штуку (Галина Павловна берет в руки диктофон, который записывает разговор. — Прим. «ТН») возьму и так нажму, что она работать перестанет. Даже если бы тут была только одна кнопочка. И так у меня всегда получается. Это ужас какой-то. Ну не понимаю я в этом ничего! Мне дочки дарят мобильные телефоны, а я их в шкаф складываю. Только вот недавно мне поставили проигрыватель кассет с видео… Как он называется?

— Видеомагнитофон...
— Точно! Я не умела его включать. Как-то надо было просмотреть записи учеников, и мне стало неудобно каждый раз кого-то звать помочь. Попросила, чтобы на бумажке написали, какие кнопочки нажимать. И это мое единственное достижение в общении с техникой.

Мои внуки говорят с акцентом

— Чем сейчас занимаются ваши дочери?
— Младшая, Елена, вместе с мужем-итальянцем и четырьмя детьми живет в Париже, она руководит медицинским фондом Ростроповича и занимается нашим домашним архивом. А старшая, Ольга, сейчас больше времени проводит не в Америке, где жила, а в России — возглавляет музыкальный фонд Мстислава Леопольдовича. Вот в декабре провела музыкальный фестиваль имени Ростроповича в Баку. Мы вместе летали. К тому же Ольга недавно вышла во второй раз замуж — за русского бизнесмена. Внуки тоже учатся за границей. Они уже и по-русски говорят со мной с сильным акцентом.

— Ваши дочери в юности обучались в Высшей музыкальной школе в Америке, почему же они не связали свою жизнь с музыкой?
— Чтобы быть в искусстве, надо много работать. Одна вышла замуж, другая вышла замуж, пошли дети. Когда же музыкой заниматься? Тем более у них перед глазами был наш пример, и они понимали — чтобы чего-то добиться, нужно как следует вкалывать. Но это не главная причина. Желания, наверное, у них не было.

— Этот Новый год вместе встречали? И вообще у вас есть семейная традиция новогодних праздников?
— Семьей встречать Новый год нам всегда было сложно — Ростропович много работал, бесконечно ездил по миру, я не могла за ним угнаться. Мстислав Леопольдович вообще был мягким человеком и не умел говорить «нет», когда его о чем-то просили. Я умоляла его: ну сократи работу, невозможно столько мотаться. Иногда даже вмешивалась и отказывала за него…

А этот Новый год мы встретили вместе с Ольгой, ее сыновьями, Еленой и ее мужем в Москве. Накрыли дома стол, посидели, вспомнили, помянули, и все.

Я закалилась много лет назад

— Галина Павловна, а в быту вы какая хозяйка?
— Считаю себя хорошей, но не люблю этим всем заниматься. Зачем? Сейчас есть люди, которые это все делают. Но если припрет, могу сделать все, что хотите. Я работы не боюсь. Если надо, и постираю, и приберусь, и приготовлю.

— Я читал, что вы всегда, следя за фигурой, очень мало ели. А как сейчас?
— Сейчас я особенно мало ем. (Смеется.) С возрастом ведь полнеешь. Я вот так, как сейчас с вами, сижу с учениками по несколько часов в день, двигаюсь мало.

— А как вы отдыхаете?
— Поднимусь после занятий наверх к себе в квартиру, что-нибудь перекушу, посмотрю телевизор. Так и отдыхаю.

— Что смотрите по ТВ?
— Не так давно с удовольствием посмотрела сериал «Преступление и наказание» по Первому каналу. Боевики разные, где крови много, никакие «заводы» и «фабрики звезд» не смотрю. Канал Культура люблю. Кстати, это же с подачи Ростроповича он и появился. Однажды на вручении ордена «За заслуги перед Отечеством» в Кремле Борис Ельцин отозвал в сторонку Мстислава Леопольдовича и они о чем-то поговорили. А потом Борис Николаевич заявил собравшимся, что Ростропович просит посодействовать созданию такого канала. Так это дело и пошло…

— Когда думаете о самых счастливых мгновениях жизни, что вспоминаете чаще всего?
— Свои выступления на сцене, когда еще играла в театре. Вероятно, это дорого мне еще и потому, что в тех советских условиях только там я могла оставаться сама собой. Но человеку ведь все идет на пользу, его все закаляет. И меня именно эта жизнь сделала такой, какая я есть, и другой быть не хочу... Тогда я могла выйти к зрителю и сказать словами своих героинь все, что меня беспокоило. Это там я могла открыться и быть настоящей. А роль играла в жизни. Так многие артисты тогда жили. Сейчас уже почти всех из них нет.

— Вы очень спокойно говорили о смерти. Вы ее не боитесь?
— Нет, не боюсь. Уверяю вас, это не страшно. Я знаю, что душа бессмертна, а остальное все тлен. Лишь бы умереть без страданий, без боли. Тогда совсем будет блаженство.